Живет в селе Рощино Ольга Ивановна Игнатенко. 15 января ей исполнилось 85 лет. А родилась Ольга Ивановна в деревне Тереховка Славгородского района Могилевской области четвертым ребенком в семье трудяг Ивана Тарасовича и Анны Исааковны Игнатенко.
Зима вносит свои коррективы: то резко похолодает, то вдруг капель с крыши. В день нашей встречи Ольга Ивановна домовничала, готовясь протопить печь:
— Не люблю я это время. Столько хлопот, а приехала сюда я из Белоруссии, — говорит добродушная хозяйка.
— Как тяжело вспоминать свое детство, особенно 22 июня 1941г., когда объявили войну и отец сразу ушел на фронт. Мы всей деревней начали окапываться. Каждый строил блиндаж-землянку, потом копали противотанковые рвы.
Первый бой. Над деревней в небе появились три самолета: два фрица и наш кукурузник. Летчик сбрасывал бомбы, фрицы атаковали, сбили его, он протянул за деревню, загорелся. Останки двух человек односельчане захоронили. Потом появилось зарево. Казалось, горит и небо, и земля. Мама приложит ухо к земле и говорит: «Дети, земля стонет, фронт приближается». Через деревню потянулись подводы с ранеными солдатами. Отступали наши к переправе, через 6 километров — река Сош, там — паром и Брянские леса.
Дом наш находился на окраине. Изголодавшие, измотанные солдаты просили кушать. Мы кормили, отдавая последнее, а у них был один вопрос: «Мамаша, далеко ли переправа?»
Слышалась канонада, фронт все ближе. Мы перебрались в землянку, состоящую из двух накатов. Десятилетний Коля и восьмилетний Миша основательно замаскировали ее.
Начался ад — горела деревня, взрывались снаряды, земля сыпалась на голову, наши отступали, горели неубранные поля с рожью. Тяжело дышать. А немец шел за бойцами. Прямо на перекрестке деревенской дороги захоронили погибших трех фрицев, положив кресты и каски.
Началась оккупация, назначили старосту, фрицы съели всю живность, включая собак, угнали скот, всех жителей погнали в Бобруйск, в лагерь. Бежали целый день. Мама — с Ванечкой грудным на руках, нас четверо рядом. Переночевать остановились в деревне Свенск. Ночью нас и еще две семьи партизаны увели в лес.
В лесу мы жили до зимы. Очень страшно. Ванюша плакал, мы боялись немцев, мама сильно переживала, но мы выжили. Ели все, что было съедобным: трава, листва, плоды.
Зимой вернулись в пустующую деревню. Наш дом уцелел, но немцы использовали его под гараж — вырезали стену и ставили технику. Как смогли, заделали дыры, забили окна, люди, прятавшиеся в лесах, постепенно возвращались. Началось голодное время, питались гнилой картошкой и ячменем, если повезет набрать на замерзшем поле.
Наши партизаны Семен Аниевков и двое Стеаутенко из деревни Черняковка приходили за продуктами, а учитель сельский Корней Гуторов их выдал. Партизан привязали к лошадям и увезли, а наши деревенские сказали немцам, что Гуторов – коммунист, его расстреляли. Так рассправились с предателем.
Сложно даже вспоминать, не то что рассказать, — Ольга Ивановна часто вытирает непрошенные слезы. – Голодные, опухшие – казалось, ткнёшь пальцем, и кожа лопнет, — ждали освобождения.
Услышали первый знакомый гул и сразу — в землянку. Фронт приближался. К вечеру начали взрываться огромные огненные шары, пошли танки. Немцы драпали. Через 4 километра остановились — деревня Лебедевка, били всю ночь, землю вскопали, осталось полдеревни.
А наши родные солдатики, грязные, голодные, просили кушать. Старший брат Коля лошадь припрятал — где-то поймал, всю ночь возил на ней боеприпасы с солдатами в деревню, и так нас отстояли, фронт ушел дальше.
Вспоминаю нашу пищу: аир, лебеда, первые весенние липовые почки, потом – листочки. Драли лыко, там мездра густая. Низко кланяюсь тебе, матушка Природа, земля родная, что выжили.
Приезжали солдаты, собирали трупы в большие ящики, а потом хоронили в братской могиле деревни Черняховки.
Отец вернулся в 1945 году, дважды был ранен. Первый раз — под Великими Луками. Мама его проведывала там, и в 1945 году родился Витя. Папа был ранен в ногу, и на руке не было большого пальца.
Шестеро детей, одежды нет — шили из немецких палаток, донашивали тяжелые военные ботинки, размер, подгоняя ветошью. Мальчишки собирали шелковые мешочки из-под пороха — тоже шли на одежду. Попадались гранаты, многие мальчики от них пострадали. Ну, а мои братья смекалистые. Зима еще в 1942 году суровая была, деревья вымерзли, ушли на топку, а вот корни они вытаскивали снарядами.
Постепенно жизнь стала налаживаться. Выдавали фасоль, добавляли щавель, крапиву, на рынке продавали соль, 1 стакан — 100 рублей, но у нас денег не было.
Началась моя школьная жизнь, и братья тоже в школу пошли. К знаниям я тянулась, старалась учиться хорошо, мечтала стать учительницей.
Начиная с 8 класса, за учебу нужно было платить. Папа забивал овцу, продавал и оплачивал учебу. В деревню Васкевич 9 километров ходила в лаптях до 1956г.
Закончила школу. Вспоминаю свое выпускное платьице, сшитое из белой шторы — брат служил на Курилах и прислал посылку. А папа купил парусиновые туфельки. С подружками втроем поехали поступать в Минск на учителей, а деревенских не брали — нужны были стране рабочие руки в колхозе. Аня Ураченко уехала в Калининград, Соня Игнатенко — в Гомель, а я — в Шахтерск к тетям.
Устроилась в шахту, люковой. Там курсы закончила газомеров. После трех лет моей работы вышел указ министра Сидоренко — всех женщин вывести из шахт. Я приехала в г.Ревенки Луганской области, работала кочегаром на пивзаводе, а сестра Мария жила на Дальнем Востоке в с.Картун и заболела. Вот папа прислал телеграмму, чтобы я к ней поехала. Так я попала в Картун.
Николай, служивший на Курилах, познакомился там с Тамарой Садовой, поженились, приехали в с.Картун. К тому времени и Миша перебрался на Дальний Восток.
С 1960 года живу я в Рощино, устроилась в химлабораторию экспедиции с Аллой Греховой спектральщицей, потом перевели чертежницей, картографом. Так до пенсии и проработала. В 1961 году вышла замуж за Юру Мелюхина, в 1963-м родилась дочь Юлечка, но брак был недолгим, расстались в 1972 году. В 1975 году мне дали квартиру. Дочь, окончив школу, получила высшее образование и подарила мне внука Илью Юрьевича Савенко, воспитывала его я с детства и очень им горжусь, есть и внучка у меня, и двое правнуков.
Я — ветеран труда, а теперь и дитя войны. Здоровье, конечно, подвело, передвигаюсь с палочками, соцработник мне помогает, да и очень у нас улица Геологов дружная, ведь более 50 лет здесь живу. Соседи Валя Давыдова, Таня Романюк всегда время находят для других.
Спасибо О.Н.Кожемяко, губернатору Приморского края, приняли закон «О детях войны», который ждали 13 лет. Заботу люди почувствовали о себе, такое время пережили мы, видевшие Великую Отечественную войну, поднявшие страну из разрухи. Мы — история России, пусть расширяют льготы для таких, как мы.
Дорогая Вы наша Ольга Ивановна! Спасибо Вам за преданность Родине, великое терпение, труд и любовь к родной земле, людям, окружающим Вас, от всей души желаем здоровья и долгих лет! Низкий поклон за все вам, дети войны.
Татьяна КАЗАЧУК, председатель Совета ветеранов РСП,
депутат Думы КМР
