Авторский проект Нины Шмелевой «В глубинах памяти»

Авторский проект Нины Шмелевой «В глубинах памяти»

Иван Кялунзига по прозвищу Безрукий

Иван Кялунзига, потерявший правую руку на фронте, метко стрелял и левой, а еще возил на моторке по Иману в Лаулю почтовые грузы.

Открываю дневник-блокнот за 2015 год. Читаю: «Фойе районной администрации. Разговариваю с Черепановым, дежурным диспетчерской службы. Делюсь с ним идеей добавить в проект еще одно направление – «Удэгейцы-фронтовики». И тут Алексей Трифонович восклицает: «А вы знаете, что в  Санчихезе жил удэгеец, инвалид войны Иван Кялунзига, не помню его отчество, но хорошо помню его без руки. У него даже прозвище было — Иван Безрукий. Он на лодке без помощника по Иману доставлял почту в Лаулю и тем же путем возвращался домой в Санчихезу. Кстати, он не пил, как иные, здравомыслящий был мужик».

Так в список участников войны из «лесных людей» добавляю еще одну удэгейскую фамилия. К сожалению, не удалось найти подробные сведения, в какой части Иван Алексеевич Кялунзига воевал, какие города освобождал и в каком сражении потерял правую руку. По словам его сына Ивана  Кялунзиги, наш земляк получил тяжелое ранение в 1943 году под Великими Луками.

В бесконечных делах находилась и минутка для разговоров о жизни

Я — не историк, и не беру на себя миссию рассказывать о великих сражениях нашей доблестной Красной Армии, в которых участвовали и призывники из Красноармейского района. Куда важнее, насколько это возможно сегодня, раскрыть образ защитника Родины нашего земляка. Он может быть чьим-то родственником или бывшим соседом, как, например, Иван Алексеевич Кялунзига, который, очевидно, участвовал в Великолукской наступательной операции в 1942-1943 году, что проходила параллельно с финальной частью Сталинградской битвы, и закончилась окружением и разгромом немецкого гарнизона в Великих Луках.

Иван Кялунзига на фронте

На сайте «Память народа» фронтовые дороги Кялунзюги совершенно не видны. Первая запись из ЦАМО свидетельствует, что И.А.Кялунзига был награжден 6 апреля1985 года орденом Отечественной войны I степени за №76. Во второй записи обнаруживаю ошибку в фамилии – «Келунзига Иван Алексеевич». Такое в военных архивных документах встречается часто. Ищешь бойца под одной фамилией, а он значится под другой.

Итак, читаю дальше — Красноармеец Иван Алексеевич находится в военно-пересыльном пункте под названием 100-й запасный стрелковый полк, 16 запасной стрелковой дивизии. Прибыл он сюда из 999 сп, 258 сд. в январе 1944 г. Сведения о них в интернет-ресурсах противоречивые, не буду вводить читателей в заблуждение. А вот что можно сказать о 100 сп. Он входил в состав 16 зсд Северо-Кавказского округа, дислоцировался в станице Абинской Краснодарского края. В 1942 году в связи с приближением фронта 16 зсд передислоцировалась в Приволжский военный округ. А уже в 1944-м  управление 16 зсд находится в городе Борисоглебске Воронежской области. Далее высвечивается единственный, чудом сохранившийся документ:

Жена Лидия Антоновна

«Именной список 699 маршевой пулеметно-минометной роты. Начальник штаба 999 сп майор Филиппов. Командир маршевой роты Путилин». К сожалению, документ без привязки к году, зато в этой единственной, чудом сохранившейся записи нахожу важные факты из биографии нашего земляка. Иван Алексеевич родился в 1922 году в селе Санчихезе (Островное), правда, писарь исказил и название села, написав «Сенчихези». Окончил четыре класса, что по тем временам довольно высокий уровень грамотности в сельской местности. Холост. Мирное занятие – охотник. Из родственников указана бабушка – Ирина Федоровна. Если не ошибаюсь, ее фамилия была Сигдэ. В графе национальность — «Ороч», но сын Иван поправил, что в паспорте у отца, и все они — удэгейцы.

«Отец, — сказал мне Иван по телефону, — о войне вспоминать не любил. Кто прошел через страшные испытания на ней, тот никогда не вдавался в подробности. Я читал писателя Виктора Астафьева, который не приукрашивал героизм наших бойцов, в своих рассказах откровенно писал, через что им пришлось пройти, поэтому я хорошо понимаю своего отца. Уже был 1943 год, а у них на взвод из 10 человек была одна винтовка. Танки штабелями давили солдат. Сам он после ранения долго лечился по госпиталям. Но выжил. Вернулся. Женился. Родили и воспитали троих детей. Старший брат Василий после окончания Ханихезской средней школы (9-10 классы) поехал в Большой Камень учиться на судоремонтника, где живет и работает до сих пор на судоремонтном заводе «Звезда».

Сестра Татьяна после окончания Санчихезской восьмилетней школы училась в 9-10 классах в школе-интернате №2 у народного учителя СССР Николая Николаевича Дубинина в городе Владивостоке. Затем окончила торговое училище, сейчас оно, кажется, именуется техникумом, и до самой пенсии работала в Красноармейском райпо. К сожалению, ее уже с нами нет, похоронена рядом с родителями на Богуславецком кладбище.

Я оканчивал ту же школу, что и Татьяна, во Владивостоке. Потом окончил Владивостокский политехнический институт по специальности промышленное и гражданское строительство. По распределению приехал в Дальнегорск, где и проработал до пенсии по специальности. Жена Ирина в прошлом, как и я — инженер-строитель. По нашим стопам, можно сказать, пошла старшая дочь Елена, она — архитектор.  Младшая Ольга — юрист. Живут и работают во Владивостоке. Внуков у моих родителей случилось трое. Внучек — тоже трое. Правнуков – пять и правнучек – четыре. Так что наш род продолжается.

Поскольку отец вернулся с фронта без правой руки, мне с малых лет приходилось замещать этот недостаток. Во всех его делах я был на подхвате. Строгать, пилить, забивать гвозди для меня не было проблемой, вероятно, и выбор профессии для меня не был случайным. Помню, как учил меня взбираться на деревья, и сам следом — за мной, не дай Бог, свалюсь. А как ловко отец управлялся с шестом на лодке, и моторка ему была подвластна. Без руки, а ему доверяли возить по реке почтовый груз из Дальнего Кута (в этом селе находилось почтовое отделение) в Лаулю. Тем же путем по реке возвращался домой в Санчихезу. Мы там жили.

Охотничьему ремеслу меня больше учил дед. Так и бродили по тайге — старый и малый. Деда звали Алексей Семенович. С 1937 года по доносу (якобы, японский шпион и предводитель хунхузов) сидел в лагерях и в Великой Отечественной войне не участвовал. Я видел материалы дела. Там вместо подписей — крестики. Так можно было любое дело сфабриковать. Вероятно, энкавэдэшник так выполнял план по выявлению врагов народа».

В этом месте диалог с Иваном Ивановичем Кялунзигой по телефону неожиданно прерывается. Извинившись, мой собеседник написал, что срочно уезжает в Духово, а там интернет, мол, не тянет совершенно.

И я набираю номер телефона старшего сына Ивана Алексеевича — Василия, которому уже 74 года. На пенсии, но работает. На вопрос, каким запомнился ему отец, отвечает лаконично, нормальный, мол, был отец, как и у всех: «Вырастили нас с матерью, все получили образование, специальности и нашли свое место в жизни. Держали в строгости, приучали к труду. Я рано, можно сказать, в 16 лет ушел из дома, так бывал потом наездами. А еще, ни я, ни Ваня, не курим. Это передалось нам с генами от отца, который совсем не курил, и дети мои, и Ванины тоже не курят. Дочка живет в Москве, сын — во Владивостоке. Так получилось, что не вернулись мы в родные края. Городские стали. Да и отец с матерью вынуждены были переехать из Санчихезы в село Богуславец, поближе к цивилизации. Не стало в деревне света, школы, люди оставляли дома и уезжали кто куда».

Об удэгейской семье, уже живущей в Богуславце, мне вкратце рассказала Нина Коноваленко: «Мы жили наискосок от них, приветливые, уважительные люди, ходили мы друг другу в гости, по-соседски делились всем, чем могли.  Да, Иван Алексеевич был без руки, но стрелял метко левой, ходил на охоту. Он снайпером был на фронте. Вот о войне, как потерял руку, сказать ничего не могу. Не заходил у нас об этом разговор».

Детская память цепкая, вот и Н.И.Ермакова, уроженка с. Дальний Кут, вспоминает: «Я была тогда в третьем-четвертом классе, помню, как с радостью бежала на берег. Ура! Плыву к бабушке в Санчихезу. И ведь не боялась, и родители отпускали. Волны бушуют, а ты крепко держишься за планку. А чего бояться? Иван Алексеевич знал речной маршрут, как свои пять пальцев. Все делал сам. Шест в пустой рукав засунет и, отталкиваясь им, причаливает к берегу. Одной рукой поднимает мотор. Шустрый был, аккуратный, и, вообще, вся их семья была чистоплотной, в избе по-черному, как некоторые, не топили. А зимой он возил почту на лошадях.

Имя И.А.Кялунзиги увековечено на мемориальной плите в селе Рощино, а на кладбище в Богуславце установлен ветерану достойный памятник.

Огромная благодарность всем, кто помогал собирать сведения для материала об инвалиде ВОВ И.А.Кялунзиге: его сыновьям Ивану и Василию, внуку Павлу Верещагину, А.Т.Черепанову, Т.Г.Казачук, Н.Н.Коноваленко, М.Г.Приймак, Н.И.Ермаковой, В.В.Габовой и многим, многим другим.

Нина ШМЕЛЕВА

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

 

Похожие записи

Что Вы думаете по этому поводу:

Этот сайт использует Akismet для борьбы со спамом. Узнайте как обрабатываются ваши данные комментариев.