Мама вышла замуж
Дорогая мама, бабушка, тетя Люда и дядя Рустам!
Нам сказали, что вы нас отдадите в интернат.
Я и Миша не хотим в интернат.
Мы не нужны тебе и дяде Рустаму, и бабушке тоже не нужны.
У вас есть новый ребенок, с ним вам будет не скучно…
Ольга Погодина «Глиняная яма». Пьеса.
Было очень поздно. Мой организм попал как раз в тот период времени, когда не уснул вовремя и… пропал. И хотя существует много способов борьбы с бессонницей, лучший способ – это все же не бороться.
Понимая, что сон отступил, я вновь вернулась к телевизору. Так бывает, ты переключаешь каналы, и в какой-то момент эпизод, фраза, действо на экране вдруг цепляет, и ты, не зная, что это и как долго идет, начинаешь смотреть. Вот и я наткнулась на фильм. Зацепило. Досмотрела до конца, и теперь уже срочно надо было понять, кто режиссер, кто сценарист.
Да здравствует друг мой Интернет! Оказалось, что это последний фильм режиссера и актрисы Веры Глаголевой с авторским названием «Не чужие». И взялась она его снимать по пьесе Ольги Погодиной «Глиняная яма», но с непременным условием – концовка должна быть изменена.
Остановиться было уже невозможно, прощай, сон! Потому что теперь мне необходимо было прочитать пьесу и понять, почему её финал был для режиссера неприемлемым. Вот так и появилось желание написать об одной из непростых тем в жизни взрослых и детей.
Мое детство – Новопокровское детство 70-х. Это дворовые игры, вечерние посиделки у костра с поджаренным на палочке хлебом, со страшилками типа «В черной-черной комнате…». Мы не вдавались в проблемы наших родителей, а они в свою очередь не загружали ими нас. Все, что от нас требовалось, — учиться, не позорить их своим поведением и справляться с теми обязанностями, которые были у каждого из нас.
Вот в один из таких вечеров мы стали свидетелями, как из дома выскочил парень, а вслед за ним — взрослый человек с криком: «Убью!» Какие уж там придуманные страшилки! Мы все, как по команде, вжались в бревно, на котором сидели, и затаили дыхание. Деревенский двор на то и деревенский, все всё про всех знали, и мы, конечно, понимали, что это конфликт между отцом и сыном, но мы не понимали почему, ведь все знали, что у нас очень хороший двор и дружные соседи.
Вечер был испорчен, товарищи чуть постарше объяснили нам, шпане, что у этого парня отец неродной. Так и зацепилось у меня в голове мысль, что неродной или отчим – это непременно что-то страшное. И хотя в моей жизни в дальнейшем ассоциации со словом «неродной» корректировались, все же то яркое воспоминание очень прочно врезалось в мою память.
Мой папка был для меня самым лучшим. Я по-детски радовалась, что он у меня самый что ни на есть родной-преродной. Но однажды я стала свидетелем разговоров взрослых на тему сплетни нашего села, и узнала, что кто-то где-то там сказал, что я — неродная. Как же я тогда пыхтела и возмущалась! Ну, неужели не видно, как он ко мне относится? Да я и похожа на него. Вот на таком уровне восприятие темы «родной-неродной» была у меня по детству.
Когда я стала старше, мама рассказала мне, что как раз мой папа воспитывался отчимами — его отец, мой дед, погиб в феврале 1945-го в Германии. Сам папа никогда не рассказывал о своем детстве, но я знала о нем из рассказов мамы. Не повезло ему ни с первым отчимом, ни со вторым. Первый пил и бил, и мать от него сбежала с маленьким ребенком, второй просто не любил и отправил из дома в свободное жизненное плавание очень рано, освободив пространство для своего любимого единственного сына.
Я с раннего возраста понимала, что так не должно было быть. По моей детско-наивной версии моя бабушка, мама отца, должна была создать такую обстановку в семье, при которой детям всем, без исключения, должно было быть хорошо. Поэтому я недолюбливала свою бабушку и не любила неродного деда, хотя и была окружена с их стороны заботой и вниманием.
Отразилось ли такое детство на дальнейшей жизни моего отца? Думаю, что да. Я точно знаю, что присутствовала у него некая отстраненность по отношению к матери, сводным брату и сестре. Я думаю, что детская обида на мать, что она во главу жизни ставила свою личную, осталась с ним навсегда. Всю свою жизнь он плохо относился к алкоголикам и болезненно воспринимал насилие в семьях к детям, где воспитание шло через рукоприкладство, ремень и наказание. А в своей семейной жизни мой папа жил для нас и ради нас, как бы показывая своим собственным примером, каким должен быть настоящий отец.
Уже в своей взрослой жизни я реально столкнулась с тем, как обида на матерей, которые выходят замуж, может менять дальнейшую жизнь всех членов семьи. Это история Алены. Мы подружились в конце восьмидесятых. Мужья служили в одном экипаже. База дизельных подлодок находилась очень далеко от цивилизации, поэтому дружба семьями, посиделки, прогулки, общие и индивидуальные праздники — это и была наша жизнь. Мы прирастали друг к другу и были как родственники. Алена была моложе меня, но растила уже двух пацанов, и мой сын занимал по возрасту промежуточное звено — на год старше младшего и на год младше старшего Алениных детей. Поэтому нам всем дружить было комфортно. И дети находили общий язык, и взрослые.
Конечно, мы знали друг о друге всё. Алена не скрывала, что ненавидит свою мать и не общается ни с ней, ни со своими сводными братом и сестрой. Трагедия её жизни началась, когда она нашла свое свидетельство о рождении и в графе «Отец» увидела прочерк. Лавина мыслей, предположений, выводов рухнула на нее, и как-то сразу стало ей понятно, почему ее жизнь больше похожа на плохую сказку.
Ей, как самой старшей, приходилось много работать по дому, помимо того, что каждый ребенок мог делать в силу своего возраста, она выполняла еще и взрослую работу. Особенно запомнилась ей огромная куча угля, сгруженного возле дома, которую она должна была перетаскать в сарай в обычных цинковых ведрах. И яркое воспоминание, когда мама и папа с младшими детьми, чистенькие и радостные, пошли вместе в магазин. Тогда, когда у Алены угольная пыль вперемешку с потом и слезами осела на лице.
Конечно, девчонка связывала такое отношение к себе с тем, что у нее не было родного отца. А мама любит мужа и его детей. Правда ли так было, мы никогда не узнаем, но именно так думала девочка, именно с этими мыслями она росла, именно это формировало в ней нелюбовь к родным людям.
Она ушла из дома сразу после школы. Вернее, она отказалась идти учиться той профессии, на которой настаивала её мама, и не хотела дружить с тем парнем, которого тоже выбрала мама. Произошла серьезная ссора, после которой было сказано: «Если не будет так, как я сказала, собирайся и уходи». И она ушла.
Но ей повезло. Парнишка, который еще учился в 10-м классе, с которым они были хорошими друзьями и вместе когда-то заседали в комитете комсомола, узнав её историю, в этот же вечер взял ее за руку и привел к родителям. Он хорошо их знал и испытывал к Алене больше, чем просто дружескую симпатию. Войдя в дом, он просто сказал: «Папа и мама, это моя Аля».
Так Алена стала жить у чужих людей, по возрасту ей было уже 18, она родилась в декабре и поэтому в школу пошла почти в 8 лет. А когда Олег окончил школу, и ему тоже исполнилось 18, они сыграли свадьбу. Он пошел учиться в школу мичманов, Алена — в медицинское училище. И по окончании школы Олега направили служить на Камчатку, где и свела нас жизнь.
Наша дружба продолжается до сих пор. Алена с Олегом уже давно живут под Санкт-Петербургом. Дети выросли, обзавелись семьями, подарили им внуков и даже стали общаться с родными по линии Алениной матери. Да только сама Алена так и осталось закостенелой в своей детской обиде. Так и не общалась больше с матерью с того самого момента, как ей указали на дверь. И не простила сводных брата и сестру. Не смогла простить за то, что у них было другое, как ей тогда казалось, более счастливое детство. Сразу скажу, что пыталась и сама мама начать общение с дочерью, и свекор со свекровью, и муж неоднократно пробовали изменить сложившуюся ситуацию. Не получилось, потому что этого не хотела сама Алена. Она стала очень хорошей матерью для своих сыновей и гордилась, что достойна называться Мамой с большой буквы.
Всего маленький штрих из жизни человека, и буря эмоций, потому что мы пропускаем через себя те или иные события. Кто-то начинает вспоминать свое детство, а кто-то, возможно, задумается, каким родителем он был для своего ребенка. Но эмоции осядут, и любой разумный человек начнет осознавать, что отношения, на которых держится мир, могут быть как теплыми, уютными, надежными, так и убийственно холодными, пустыми и разрушительными.
Разве не от взрослого зависит, как его ребенок начнет понимать мир вокруг себя? Давно известно, если маленькому человеку что-то непонятно и он не получает от взрослого ответа на свои вопросы, он начинает сам их придумывать. Да, да, именно придумывать. Потому как очень мало знает о жизни. А придуманные ответы не всегда соответствуют действительности.
Я стала понимать это, когда еще не имела собственных детей и пришла на практику в детский сад. Дети реагируют на новую молодую воспитательницу почти всегда одинаково. Они хотят как можно больше рассказать о себе, о своей жизни, о родителях. И когда четырехлетний ребенок садится рядом с тобой на край песочницы, по-стариковски показательно вздыхает, а ты подыгрываешь и, конечно же, интересуешься, в чем причина его переживаний, но никак не готов услышать исповедь о том, что его не любит папа, потому что он неродной. Чтобы заверить малыша, что это не так, нужна долгая беседа, наводящие вопросы и наглядные примеры того, что любовь — это не облако из сладкой ваты, которое внезапно появляется, окутывает и угощает. Это повседневные дела и поступки взрослого человека, мир которого сложен. Так на целый месяц мы с этим мальчишкой и разговаривали за жизнь. Я помогала ему понять мир взрослых, а он показывал мне, как устроена детская душа, которой не хватает внимания и любви.
Любовь. Кому из нас не хочется быть любимым? Любовь же к ребенку очень важна для его эмоционального развития. Потому что он учится любить, будучи любимым, наблюдая примеры любви. А если таких примеров нет или их очень мало, в детских головах селятся мысли, что они никому не нужны, что их просто не хотят любить. И эта детская логическая цепочка: раз не любят, значит, я плохой, разрушает жизни и калечит неокрепшие души. А мама и папа, даже если и неродной, они любят, только не всегда знают, что ребенок может об этом даже не догадываться.
Помните знаменитую фразу А.Сент-Экзюпери: «Все мы родом из детства…»? Так вот, если в этом самом детстве ребенка окружают люди, способные любить сердцем, то мир и общество только выигрывают. Потому что быть счастливым в не совсем счастливом мире могут только любящие и любимые.
Когда я второй раз выходила замуж, моему сыну было 6 лет. Переживала ли я, что у сына будет отчим? Да, очень, ведь я понимала, что виновата в том, что лишаю ребенка родного отца, что у него как раз и нет выбора. Поэтому установка, что у моего сына всё будет хорошо в новой семье, большими буквами было выбито у меня на сердце. Всё оказалось так не просто. Всё оказалось очень непросто!
Помимо того, что мы два разных человека, объединенные только любовной страстью, мы столкнулись с тем, что у нас абсолютно разный взгляд на воспитание детей. Я — любящая мама, уже имею два диплома, связанных с педагогикой и воспитанием, работаю и применяю знания на практике. А с другой стороны — деревенский пацан со всем набором приключений: от падения с крыши до взрывов патронов в костре, битый отцовским ремнем, стеганный мамой шнуром от кипятильника, получавший пенделей от старшего брата. Спортсмен, яркий лидер, единственный из деревни, кто сказал, что я буду военным моряком, и стал им. Вот и начались у нас баталии.
Мой сынуля был другим по характеру, его интересовали конструкторы, лепка из пластилина, в его детство появились первые американские мультики на экранах первого канала ТВ. Любимой была книга о динозаврах, засмотренная и зачитанная до дыр. И дружил он с ребятами, которые не выделялись из толпы неординарными выходками и плохими поступками. Сказывалось, конечно, и то, что мама — учитель. Вот так на протяжении всей нашей семейной жизни красной нитью шел конфликт, что мой сын и мой муж были не то что не похожими, а, скажем прямо, противоположными по характеру.
Спасала меня удивительная способность моего мальчишки быстро забывать плохое и не таить обиды. Это я могла быть мстительной и злопамятной, а он был добрым. Я использовала весь свой резерв материнской любви, чтобы заполнить недостающую со стороны отца. Воспитывать сына так, как хотел мой муж, я не позволила. Поэтому всегда в этом вопросе «держала удар». Кто выиграл, спросите вы? Год назад, когда умер мой муж, сын на прощании поблагодарил всех, оказавших материальную помощь, и обратил внимание на одну деталь. Переводя деньги онлайн, люди переспрашивали, почему Алексей Иванович, а не Александрович? И вот тогда-то и произнес мой сын свою речь, в которой он подчеркнул, что, хотя он и неродной, но в нашей семье слово отчим никогда не произносилось, всегда были только папа и сын.
Нет единого положения, инструкции, как растить неродного ребенка. Есть набор человеческих качеств, которые могут помочь и отцу и матери. Есть важное понимание, что надо ставить себя на место ребенка, и пытаться думать, как он, чувствовать как он, переживать как он. Только тогда, включив еще и родительское воспитание, можно будет достичь уважительного отношения и любви к себе, как к родителю.
Мой второй ребенок появился спустя 6 лет после моего повторного замужества. Сыну уже было 12. В моем фотоальбоме есть фотография из роддома, где я на выписке с цветами, вся в слезах. Никто не знает историю этих слез. Вернее, многие думали, что они – из-за того, что беременность была крайне тяжелой, и я последние три месяца была «закрыта» в роддоме. А на самом деле, фотограф поймал тот момент, когда я, взглянув в глаза своего сына, прочитала в них вопрос, и что же теперь со мной будет? Именно глаза сына вызвали такую мою реакцию. Я расплакалась, потому что почувствовала его переживания.
Началась история: «У мамы есть муж и маленький ребенок, у папы есть мама и родная дочь. А я? Я нужен кому-нибудь?» И надо было жить так, чтобы мысль моего сына о том, что я нужен моей маме, потому что она меня по-прежнему любит, стала для него естественной и единственной.
Первым делом я распорядилась своими декретными деньгами в пользу сына. У меня была мечта: стиральная машинка-автомат, у сына — игровая приставка sony playstation-4. Я отказалась от своей мечты на тот момент. Я думала о том, что 12-летний мальчишка не знает, что такое быть старшим братом новорожденной девочки, но он точно знает, что значит быть обладателем игровой приставки. Так мы и объединили две радости. А что может быть лучше для матери, когда она видит, что все, кого она любит, счастливы!
Меня многие спрашивают, как так получилось, что при разнице в 12 лет мои сын и дочь очень близки и дружны. Могу точно сказать — именно потому, что моя любовь к ним, к обоим, была неразделенной. Это когда все члены семьи знают и понимают, что у нас не будет так, как в считалочке: «Сорока-ворона кашу варила, деток кормила… этому дала, а этому не дала….». Всем изо дня в день раздавалась в равных порциях любовь. Заслужил, не заслужил – это не про меня. Потому что установка была с самого начала: все должны быть счастливыми.
Правильно ли я строила свою семейную жизнь? Ответы показывала жизнь историями наших друзей, хороших знакомых, сослуживцев. Так, к примеру, один в один, как у нас, начиналась семейная жизнь лучшего друга моего мужа. Он спустя полгода после нашей свадьбы тоже женился, взяв женщину старше и с сыном от первого брака. Наши мальчишки были ровесниками, и даже день рождения у Дениса с моим Алешей было с разницей в два дня.
Мы, конечно, стали дружить семьями. Они жили во Владивостоке, а мы летали к родным с Камчатки через Владивосток. И это яркие воспоминания нашей дружной молодости. Когда все были молоды, полны сил с огромными планами на будущее. Как раз в этой семье Ольги и Олега Оля сразу передала право на воспитание Дениса своему молодому мужу. Я восприняла это с порицанием, мой муж – наоборот, оценил и поддержал новую семью. Но чем чаще мы встречались, тем разительнее отличались наши семьи и наши дети. Я точно знала, что не готов вчерашний пацан стать отцом уже подросшему ребенку, и, конечно, приемы воспитания так же, как и у моего мужа, сводились к своим воспоминаниям из детства — «Как из меня отец человека сделал, так и я буду воспитывать».
У Оли и Олега появились еще дети. Начала катастрофически быстро расти пропасть между старшим и младшими. И хотя и Оля, и Олег были добрыми людьми, никогда не делили детей, но старший сын в итоге оказался потерянным для семьи.
Не сложилась у Дениса жизнь. Когда-то он сказал родителям: «Так, как вы, я жить не буду», вложив в эту фразу весь свой протест, начиная с самого детства, когда мама разрешила чужому мужчине самому решать, как надо воспитывать. Он хотел жить по-другому. У него не получилось. Он общается с мамой, только когда она сама звонит, иногда заезжает по приглашению. Но нет в семье тех теплых отношений, о которых все мечтали в самом начале. И я точно знаю, что Оля переживает. Она ведь, как и я, хотела, чтобы все были счастливы и дружны. Вот такая жизнь наших друзей подвела однажды моего мужа к выводам, что изначально в той семье были серьезные ошибки в отношениях с сыном. Моя же материнская и житейская мудрость впервые была оценена им по достоинству, потому что было с кем сравнить. И чем больше оглядывался мой супруг по сторонам на семьи знакомых, тем больше он ценил свою семью, меня, как мать, и искренне радовался за наших детей.
Еще я думаю, что мои дети стали единым целым потому, что мы всегда были вместе. Когда возникла перспектива учебы в Военно-морской академии с проживанием в общежитии и с денежным довольствием в два раза меньшим, чем на Камчатке, мой муж попросил меня оставить сына на два года у моих родителей. Так поступали многие его знакомые — младших брали с собой, старших оставляли у дедушек и бабушек. Потому что было тяжело и финансово, и физически, и эмоционально.
Моей дочери на момент поступления мужа в академию было всего восемь месяцев. Я знала, что такой вопрос встанет в нашей семье, я готовилась к нему, и я аргументированно отстояла позицию, какие бы трудности ни встали на пути, семья должна быть в полном составе.
Дети должны расти вместе. И дети выросли. И их отношение друг к другу – это бальзам на мое сердце. Те два года были очень тяжелыми. Днем муж учился, вечером подрабатывал на заправке, ночью, через сутки, утеплял вагоны для перевозки грузов. С заправки с пригоршней чаевых он заходил в магазин и покупал шоколадку. Одну, считая, что старший уже большой, но как раз младшая так не считала, она изо дня в день делила полученную сладость, и брату отдавала большую часть. Спустя годы муж скажет, что именно маленькая девочка своими действиями дала понять, что нет ни старшего, ни младшего, ни своего, ни чужого. Есть просто дети. И до самого взрослого возраста, когда еще сын жил с нами, на вопрос к дочери: «Что тебе купить после работы?» муж слышал то, что знал наизусть: «Мне — просто шоколадку, а Алеше – «Сникерс» А сын, вспоминая это, смеется и говорит, что благодаря Вилене наелся сникерсов на всю оставшуюся жизнь.
Как сложилось в семье других наших знакомых, которые как раз ребенка от первого брака на время учебы оставили у родителей жены? Можно сказать, что печально. Второй ребенок рос с осознанием того, что он единственный и любимый, и вот время пролетело, семья воссоединилась, и начались огромные проблемы. Оказалось, что только одна мама скучала по старшей дочери, а для сестренки это был чужой человек, который почему-то называл маму тоже мамой. Мы не были близки семьями, но с Леной часто встречались, места наших работ находились рядом. Как-то ехали вместе в автобусе с работы, а это 40 минут по времени. И так как мы были с одного места службы, и Лена так же, как и я, влюбилась и ушла от мужа к другому с ребенком, – общие темы для разговора у нас, конечно же, были. Но в тот раз получилось выслушать исповедь глубоко несчастной женщины, у которой нет дружной семьи, тяжелый по характеру муж и сплошные слезы.
Я долго размышляла, что не так пошло у Елены и красавца холостяка Наиля, по которому тайно вздыхало немалое число женщин гарнизона. Я все же думала, что Лена за своей любовью не сразу поняла, что собой представляет этот человек, сыграло роль, что первый муж был, как говорят, не от мира сего, неприспособленный к суровому быту военной службы и неспособный решать проблемы в быту как глава семьи.
Лена работала врачом в военном госпитале, была очень красивой. Ходить на прием к такому врачу было приятно всем, а холостяки пытались и ухаживать. Напористый и решительный Наиль начал с того, что стал решать бытовые проблемы семьи, так началась история любви, которая для одного из мужчин закончилась разводом, а для другого стала началом семейной жизни.
Каждый раз, когда нам с Леной выходило ехать вместе домой, я становилась сопереживающим слушателем. Так я узнала, что из-за затяжного конфликта с командованием её мужа все же уволили по плохой статье без права получения жилья. Начались тяжелые судебные тяжбы. Характер мужа изменился, он стал распускать руки. Болью в сердце Лены стало то, что она случайно услышала слова младшей дочери к старшей, когда та, будучи студенткой, приезжала на выходные: «Не приезжай к нам. Когда ты появляешься, папа становится злым». Лена расплакалась, когда сказала мне об этом.
Очень сложно давать оценку происходящему, когда не знаешь всего. Мне хотелось думать, что плохой – это ее муж. Но потом произошли еще события в ее семье, при которых я не смогла ее понять и даже сделала вывод, что она тоже виновата в том, что семья стала разделенной.
Ее дочь встречалась с парнем, его забрали в армию, она оказалась беременной. Из-за страха перед мужем, как они будут все вместе жить, что ожидает ее и девчонок, она стала уговаривать дочь сделать аборт. И хотя парень просил не делать этого, что он вернется, и они поженятся, ее позиция была неизменной: так будет лучше для всех. Мы тогда плакали с ней навзрыд. Я говорила, что так нельзя, убеждала, что выход есть, готова была помочь. И услышала, что Лена готова оставить ситуацию, как есть, я поверила и радовалась, что мы встретились именно в этот момент и смогли поговорить.
Но нет, мои надежды на благополучный исход не сбылись. Дочь сделала аборт. Дождалась парня из армии, они поженились и уехали далеко. Отношения между мамой и дочерью свелись к минимуму.
Лена все же ушла от мужа, пошла врачом в отдаленную местность, где ей сразу дали жилье. По ее словам, дочь не простила ей то, что она не сделала этого гораздо раньше. Тогда сложных ситуаций можно было бы избежать.
Не общаются и сестры между собой. Младшая так и осталась жить с мыслью, что все беды начались тогда, когда оказалось, что она не единственная у папы и мамы.
Обо всем этом я узнала в последнюю нашу случайную встречу, когда мы уже готовились к отъезду на новое место службы, и, конечно, я спросила, чем закончилась та тяжелая ситуация. Лена не оправдывала себя. Она просто сказала: «Если б я знала, что так будет, я никогда бы не развелась, а если б и развелась, никогда не вышла замуж, чтоб у моего ребенка был неродной отец».
С последней нашей встречи мы больше не общались. Совсем недавно от общих знакомых узнала, что Лена умерла, болела. Я не знаю, как сложилась жизнь ее семьи. Хотелось бы думать, что обиды и боль ушли. Во всяком случае, Лена при жизни этого очень хотела.
Вопрос, который волнует многих и часто обсуждается: должен ли отчим любить пасынка, как своего. Очень часто можно услышать, что если мужчина любит женщину, то он полюбит и ее ребенка. Также бытует устойчивый в обществе стереотип: «Между отчимом и пасынком должны начаться проблемы».
На самом деле ребенку и отчиму делить нечего. Им принадлежат разные части маминого сердца. Проблемы начинаются тогда, когда они этого либо не знают, либо не понимают, либо не принимают. Главной ошибкой в отношениях, когда сам мужчина от себя и женщина от мужчины ожидают равного эмоционального отношения к кровным и приемным детям. Это почти невозможно на душевном уровне. А значит, это миф, что если мужчина любит женщину, он будет любить и ее ребенка.
В моей практике был случай, когда мужчина воспитывал чужого ребенка с четырехмесячного возраста, почти с самого рождения. Но это его слова: «Несмотря на то, что я его растил с самого младенчества, я не смог полюбить его так, как потом любил родного».
С этой внутренней тайной мужчина жил, думая, что в нём что-то не так, что он поступает плохо, не испытывая одинаковых чувств к детям. И только тогда, когда он понял, что так бывает, и это не отклонение от нормы, его жизнь стала налаживаться.
В его семье о том, что он носит внутри себя такую проблему, не знал никто. Его поступки по отношению к обоим сыновьям были правильными, продуманными. И хотя старший знал, что он неродной, обстановка в семье и отношение отчима к нему никогда не напоминали ему об этом.
И другой пример моего близкого знакомого. Когда он женился на женщине, у нее уже был восьмилетний сын. Их совместная жизнь началась с того, что он сказал жене, что не может любить ее ребенка, а ребенка попросил называть его не папой, а дядей. Он считал, что это честно по отношению ко всем. Да, он тоже был хорошим, заботливым, но только не папой, а дядей. А когда родился совместный ребенок и подрос, то стало всем неуютно. Потому что один и тот же человек был и папой, и дядей одновременно. Мальчик отдалялся от семьи, окончил 9 классов, ушел учиться, стал жить в общежитии, потом работать, проживать на съемной квартире, и отношения с семьей сошли на нет.
Два примера. Два выбора. Один не любил, но все же стал достойным отцом для ребенка. А второй был честным, да только результатом честности стала разделенная семья.
Да, невозможно заставить любить чужого ребенка. Но мужчина может задаться вопросом: «Что я могу дать, кем могу стать для этого ребенка?» И опять мы возвращаемся к вопросу взаимоотношений. Если сердечные процессы мы не можем регулировать, то действия и поведение – можем. Это по силам каждому построить отношения таким образом, чтобы вся семья была в равной мере счастлива.
Когда женщина говорит своему избраннику, что ей нужен такой мужчина, который будет любить ее ребенка, думает ли она о том, как сама относилась бы к неродному, смогла любить, как своего?
Очень к месту пример моей хорошей знакомой. Она выходила второй раз замуж с двумя детьми. Искренне радовалась, что ее муж Вадим так хорошо относится к ее детям. Но когда выяснилось, что бывшая жена Вадима выходит замуж и хочет отдать на воспитания их общего сына бабушке, вот тогда-то и встал вопрос: «Можем ли мы моего сына забрать к себе?» Я помню реакцию Любы. Она прибежала ко мне, чтобы найти понимание в её ситуации. Она категорически была против. Её слова резанули меня: «Я не смогу полюбить чужого ребенка». Мальчика стала воспитывать бабушка. Вадим помогал только деньгами. Трагично оборвалась жизнь этого ребенка. Но спустя несколько лет погиб и сын Любы. Тогда она почему-то решила, что это наказание ей за то, что она отказалась принять неродного ребенка в семью, он погиб, и она потеряла своего.
Я думаю, смерть мальчишек — трагическая случайность. Но вот то, что Люба могла бы стать хорошей матерью для сына мужа, даже не испытывая любви, я точно знала. Не захотела усложнять свою жизнь, не захотела понять ситуацию. Между возможностью стать хорошей мачехой и остаться только любящей матерью – выбрала второе.
Я начала свою статью с письма мальчиков из пьесы Ольги Погодиной «Глиняная яма», по которой Вера Глаголева сняла социальную драму «Не чужие». Оно завершается фразой: «Закопайте нас с Мишей в глиняную яму, как закопали нашего папку».
А так заканчивается пьеса:
«В темноте звучат два детских голоса.
Голос Миши. Саша, а умирать не больно?
Голос Саши. Ты закрой глаза, тогда ничего не почувствуешь
Голос Миши. А папка нам обрадуется?
Голос Саши. Нам, главное, надо быть вместе. Мы правильно делаем, потому что у мамы жилплощадь маленькая, мы ей и ребенку мешаем жить.
Голос Миши. Я закрыл.
Голос Саши. Дай мне руку. А теперь прыгаем. Раз, два… Три!
Темнота».
Вера Глаголева, как художник, женщина, мать никогда не дала бы убить детей в своей художественной картине. Её финал другой. Отчим успевает к глиняной яме карьера и выносит на руках двух мальчишек. Автор пьесы показала жестокую правду. Когда дети остаются брошенными и никому ненужными, тогда в дом приходит беда. Вера Глаголева как режиссер развернула действие. Да, беда могла бы случиться, но не случилась, успели предотвратить беду. А каждому взрослому дан шанс всё исправить. Потому как дети могут быть и родными и неродными, но главное — чтобы они не были чужими.
Жанна ВИШНЯКОВА
