Долгие лета
Заочная экспедиция по арсеньевским местам
Если смотреть вдаль на сопки поверх убегающей ленты таежной дороги, может показаться, будто они на самом деле голубые, сизые и даже синие, далекие очертания же – серебристые или даже почти прозрачные. Удивителен Приморский край, настоящее сказочное и манящее Синегорье.
Первым открыл и воспел удивительный мир таежного Приморья в начале ХХ века Владимир Арсеньев. Читая книги и записи путешественника, невольно ловишь себя на мысли о неизменности лесного мира, незыблемости его законов и проявлений их во времени.
В 1906 году Владимир Арсеньев вместе со своими помощниками отправился в так называемую Сихотэ-Алинскую экспедицию, продлившуюся полгода. Ключевые точки маршрута вошли в историю под названием «арсеньевских мест». Не умаляя открытий и достижений Арсеньева, сделанных во время путешествия, для жителей нашего района прежде всего интересен ее заключительный этап, ведь к концу октября 1906 года исследователи достигли современной восточной границы Красноармейского района.
Несмотря на кажущийся бескрайний таежный простор и некую дремучесть северного Приморья, долгие лета люди посвящают себя этому суровому краю, находят какую-то прелесть жизни здесь. Сложно оставить землю, с которой связан несколькими поколениями предков. Пусть сложно, холодно, а порой невозможно, но для всех нас это уже малая Родина, тот образ дома и детства, который даже вдали будет сниться ночами и заставлять тихонечко скулить сердце.
Какими увидел села и людей в нашем районе Арсеньев? Ведь в отличие от тайги и рек, за минувшие сто лет они кардинально поменялись: жизнь в одних почти угасла, другие крепятся, либо же стабильно держатся на плаву.
Первым на пути исследователей был Сидатун.
«Расспросив удэгейцев о дороге, мы отправились дальше и очень скоро дошли до того места, где Иман поворачивает на северо-запад. Здесь в углу с левой стороны примыкает к реке большая поляна. Она длиной пять километров и шириной около двух километров. В конце её находятся четыре фанзы. Это и есть китайский охотничий посёлок Сидатун. На другой стороне Имана живут удэгейцы (пять семейств) в трёх юртах. У них я и остановился».
Сегодня в Мельничном, конечно же, в юртах никто не живет. Прежнее название села стало для него своеобразной кармой: в переводе с китайского Сидатун – «большое западное селение». Так и получается, что западнее него в районе никого, а из ближайших соседей только верные союзники и одновременно противники – тайга и река.
Вода неоднократно показывала свой характер, разрушая в поселке все, до чего ей удалось дотянуться. Но разве вы видели жалобщиков в тайге? Да никогда. Крепкие духом и неунывающие люди живут здесь. А энергии и работоспособности некоторых можно только позавидовать. Вообще о месте можно судить по детям, они — как своеобразный индикатор, чувствующие атмосферу и фальшь. Так вот, дети в Мельничном замечательные, искренние, скромные, доверчивые, с неугасающими огоньками любопытства в круглых глазах.
Летом путники, следующие кратчайшим путем к морю через Мельничное, обязательно останавливаются в поселковом магазине – хлеб здесь необычайно вкусный. Недалеко от него памятный знак в честь маршрута Арсеньева, единственный на моей памяти в нашем районе.
Оставив Сидатун, в далеком 1906 году отряд Владимира Арсеньева двинулся вниз по Иману на лодках, ниже слияния с Арму путешественники потерпели крушение во льдах и дальше пошли уже пешком, пока не вышли к Картуну.
«Местность Картун можно считать границей, где кончаются смешанные и начинаются широколиственные леса. Горы в стороне от реки покрыты кедровым лесом, который зимой резко выделяется своей тёмной хвоей.
День кончился, когда мы подошли к Картуну. Солнце только что успело скрыться за горизонтом. Лучи его играли ещё в облаках и этим отражённым сиянием напоследок освещали землю.
Слово «картун», вероятно «гао-ли-тунь», означает «корейский посёлок». Рассказывают, что здесь в протоках раньше добывали много жемчуга. По другому толкованию «картун» означает «ворота»… Более зажиточных фанз, чем на Картуне, я нигде не видывал. Они были расположены на правом берегу реки и походили скорее на заводы, чем на жилые постройки».
Картун – это Вострецово, одно из богатых на исторические события село района. Здесь несколько памятников природы, цепь старичных озер и особый дух прошлого, витающий в воздухе. В Вострецово хорошо отдыхать от городской суеты, слушать журчание и переливы реки, дышать тишиной.
Ночевка в Картуне для отряда оказалась не очень спокойной, ранним утром путешественники снова двинулись в путь, преодолевая в ноябрьские холода десятки километров в день.
«На левом берегу Имана, у подножия отдельно стоящей сопки, расположилось четыре землянки: это было русское селение Котельное. Переселенцы только что прибыли из России и ещё не успели обстроиться как следует. Мы зашли в одну мазанку и попросились переночевать.
Хозяева избушки оказались очень радушными. С каким удовольствием я поел крестьянского хлеба! Вечером в избу собрались все крестьяне. Они рассказывали про своё житьё-бытьё на новом месте и часто вздыхали. Должно быть, несладко им досталось переселение. Если бы не кета, они все погибли бы от голода, только рыба их и поддержала».
Четыре землянки за столетие выросли в районный центр. Обустроенные дома в Новопокровке совсем не напоминают первые мазанки, во многих местах проглядывают достижения цивилизации в доступных пределах, а сохранившийся на одной из улиц колодец-журавль – это редкое исключение, своеобразная дань прошлому. Только вот кеты в реке больше нет.
«Следующая деревня была Гончаровка. Она больше Котельной, но состояние её тоже было незавидное. Бедность проглядывала в каждом окне, её можно было прочесть и на лицах крестьян, в глазах баб и в одежде ребятишек».
До революции Гончаровка была одним из самых крупных населенных пунктов в районе. К 1914 году в селе насчитывалась почти тысяча дворов, был открыт фельдшерский пункт, ежегодные ярмарки также проводились здесь. Современная Гончаровка — небольшое село, в котором все друг друга знают и придут на помощь в беде. Сюда нужно приезжать на рассвете, когда солнце встаёт из-за сопки, подсвечивая розовым спящие дома.
«Между устьем Малой Бейцухе и Иманом приютилась небольшая корейская деревушка Саровка».
Село некогда было центром одноименной волости, в середине прошлого века – центром сельскохозяйственной жизни. Писатель Александр Фадеев в детстве жил здесь, о чем свидетельствует памятная табличка на небольшом здании. В нем же расположен ФАП и избирательный участок. Сегодня в Саровке живут несколько десятков человек. Здесь тихо и чувствуется что-то ускользающее от твоего взгляда и понимания, оставляя только ощущение важного и непонятого, но упущенного. В селе сохранился бодренький асфальт на центральной улице и добрые люди.
«До железной дороги оставалось ещё 43 километра. Посоветовавшись с моими спутниками, я решил попытаться пройти это расстояние в один переход. Для исполнения этого плана мы выступили очень рано. Когда взошло солнце, мы подходили уже к Гоголевке.
Утро было морозное. Вся деревня курилась; из труб столбами поднимался белый дым. Он расстилался по воздуху и принимал золотисто-розовую окраску.
Я не хотел здесь останавливаться, но один из местных жителей узнал, кто мы такие, и просил зайти к нему напиться чаю. От хлеба-соли отказываться нельзя. Хозяин оказался человеком весьма любезным. Он угощал нас молоком, белым хлебом, мёдом и маслом. Фамилии его я не помню, но от души благодарю его за радушие и гостеприимство».
Гостеприимство и неравнодушие при кажущейся вешней суровости и даже неприветливости – вот канва, из которой сотканы таежные люди. На протяжении уже более ста долгих лет бок-о-бок идет соседство природы и человека. Соседство порою тяжелое, с упреками и досадами, но вместе с тем устоявшееся и неразрывное. Минуют годы, тропами Арсеньева пройдет новый исследователь и откроет другую веху в истории края. История повторится вновь. Тайга останется прежней, только села будут другими.
Пока же Синегорье готовится к зиме и продремлет до весны. Во время зимней стужи нас будут греть запахи ранней осенней листвы, цветов, отдающих семечками, а еще голоса и лица из детства, которые останется ловить только во снах. И где-то среди сотен снов вдалеке промелькнет статный мужчина с рюкзаком за плечами в сопровождении маленького лесного человека, оставшийся навечно сердцем в наших краях.
Ирина МЕРЗЛЯКОВА
В материале использованы фрагменты
из книги В.К. Арсеньева «По Уссурийскому краю»
