В памяти всплывает картина деревенского детства. Раннее утро, солнце едва озаряет лучами горизонт, туман, роса, только ранние пташки уже проснулись и вовсю щебечут, а со всех дворов хозяйки гонят своих буренок в стадо. Коровы мычат, колокольчики позвякивают. Начинается деревенское утро.
Реальность сегодняшней сельской жизни уже иная. Из нее постепенно уходят эти привычные для деревенского жителя звуки. Все реже слышится песня петушка на утренней зорьке и встретить на улице корову, вечером бредущую домой с пастбища уже в диковинку. Вокруг только и слышно: держать хозяйство невыгодно, корма дорогие. Но несмотря ни на что, есть у нас в районе еще люди, для которых подсобное хозяйство является не только подспорьем, но и смыслом всей жизни.
Живет в селе Новопокровка Л.Н.Кутенкова. Многие года отдала она сельскому хозяйству, но и сегодня вся в работе. На ее подворье — мини-ферма, где живность хрюкает, мычит, гогочет, кудахчет. А о вкусном молоке от ее коров я знаю не понаслышке, вот и напросилась в гости к Людмиле Никитичне поговорить, узнать, как сегодня живется трудяге.
Чтобы понять человека, наверное, начинать нужно с истоков, с семьи, корней. И хозяйка охотно рассказывает об этом:
— Родилась я в Новополтавке. Сейчас этого села уже нет, а располагалось оно в стороне Измайлихи. Семья большая, нас у родителей было семеро. Я — самая младшая. Папа Никита Самсонович Ветрик всю жизнь работал на пасеке и был директором колхоза. Мама Мария Ивановна тоже всю жизнь отдала колхозу.
Дома всегда были пчелы, поросята, коровы – все держали для себя. И жили хорошо. Мы еще спим, а папа уже сходит на охоту или на рыбалку и принесет мясо или рыбу. Я запомнила с раннего детства – на столе стоит большая чашка с жареными карасями (папа уже с утра наловил), котлеты. Соседские ребятишки с утра прибегали к нам, у нас всегда было что покушать.
Потом родители уходили на работу, и мы одни оставались дома. С мала нас приучали помогать по хозяйству. Даже не приучали — сами уже знали, что делать. Родители на работе — нам надо вот это прополоть или окучить, пчел на нас оставляли. Если рой вылетит, мы должны были его собрать в ройничку. Это такое приспособление из липы, бочонок на длинной палке. Смотришь, куда они летят, где собираются садиться, и подставляешь, они туда залетают, марлёвкой закрываешь и в — омшаник, пока папа вечером не придёт.
Не помню, чтобы нас ругали за что-то. Папа уходил: «Вот так, девчатки, чтобы было прополото, сегодня должно быть три роя, смотрите».
Старшие два брата уже были взрослые, когда я родилась. Остальные четыре сестры и я дружно жили и росли вместе. Сами кормили скотину. Я коров начала доить с мальства, еще в школу не ходила. Подоить-то подою, а ведро нести сил не хватает, еле тащу двумя руками или зову на подмогу сестер.
Потом были начальная школа, интернат — так как родное село стало приходить в упадок, дети учились в Лукьяновке. А три последних класса Людмила вместе с сестрой-погодком заканчивала уже в Новопокровке, где дальновидный отец приобрел домик. Люда в первый год после школы в институт не поступила, а хотела в медицинский, и работала на о.Попова на рыбзаводе. А сестра училась в сельхозинституте на агрономическом факультете. И Людмила решила больше не испытывать судьбу, поехала в Уссурийск и пошла учиться на агронома, тем более тяга к земле была всегда. Закончив четыре курса, вышла замуж, родился первенец, и семья приехала жить в ставшую уже родной Новопокровку.
Здесь уже родилась дочь, и так сложилось, что продолжить учебу она не смогла, пошла работать в совхоз бригадиром полеводства. Затем семнадцать лет была управляющей отделением вплоть до развала совхоза. И все это время держала свое хозяйство. Не было года, чтобы в сарае не водилась живность.
— Когда с мужем приехали в село, – говорит Людмила Никитична, — была весна, а летом уже купили поросенка. Выкормили и стали думать: продать или себе оставить. Решили продать и купили свой первый холодильник и еще двух поросят. Так и пошло. А потом отец, когда забирали его из Полтавки, отдал мне корову. Вот с тех пор, с 1979 года, и держу коров.
Когда осталась без работы, завела еще больше. Сейчас у меня пять дойных коров, а всего десять. Свиней держу, есть куры, гуси. Мне нравится этим заниматься. Раньше, когда на работе были проблемы, да и вообще, какие-либо неурядицы, подойдешь к корове, погладишь, поговоришь, и легче на душе становится. Они ведь умные, все понимают. Да и подспорье к пенсии хорошее, что скрывать. И для внуков – все свежее, натуральное. Сама делаю масло сливочное, творог, сметану. Яйца, мясо, сало – все свое. Хватает и на жизнь, и на корма. Вот ремонт затеяла – будет у меня и ванная, и туалет, и все это благодаря хозяйству.
Проблем с кормами у Л.Н.Кутенковой нет. Она считает: тот, кто работает, тот зарабатывает и живет.
— Сейчас многие говорят, что трудно держать, кормить нечем, нет работы. А я всегда отвечаю: «Заведи для себя и живи». Когда Женя-сын начинает сено косить, никого не найдешь тюки укладывать. Тысячу в день плачу, работа с трех часов дня, когда начинает прессовать, и до вечера — и никто не хочет. Тяжело, считают. Потом мне посоветовали обратиться к хлопцам Овчинниковым. Леша и Сережа — очень хорошие, работящие ребята. Женя радуется – с ними работать просто одно удовольствие. Я трудностей ни в какие времена не испытывала, всегда работала и все имела.
На помощь от государства она тоже не рассчитывает. Есть постоянные клиенты на молоко, мясо. Этим и зарабатывает. Помогает сын. Конечно, если бы не он, такое большое подворье не осилила. Помогают и внуки. Дочь с зятем в Дальнереченске живут, тоже приезжают огород посадить, прополоть — грех жаловаться. Дочь вот хоть и в городе, а тоже на земле живет, и куры есть, и поросенок, и дети приучены к труду, помогают во всем по хозяйству. Наверное, крестьянская жилка передается всем поколениям.
Единственное, о чем переживает Людмила Никитична, так это об отсутствии пастбища. Негде коровам пастись. Когда-то стадо улиц за молокозаводом насчитывало 170 голов КРС, пастух был и пастбище. А теперь его нет.Сейчас там — голое поле, всю землю сгребли.
— И никому до этого нет дела, — заключает она. — Два года ходила в сельскую администрацию, просила, и все без толку. Никто ничего не решил.Нет знака «переход скота» на повороте, где мои коровы дорогу переходят. Уже один раз штраф заплатила — ехал на мотике пьяный и врезался в мою корову, и меня же оштрафовали.
Конечно, люди правы – держишь животных, смотри за ними, чтобы они по огородам не ходили, по селу, но у нас никого не найдешь коров пасти. Сейчас гоняю сама, до обеда выпасу, пригоню домой, сено положу и больше не выгоняю, потому что, если выйдут в деревню, или корова сама будет идти с поля, меня штрафуют. Когда на поле кто-то с животными есть, они никуда не бредут, спокойно пасутся. Вот своих выгоню и наблюдаю за ними издалека, а они за мной. Голову поднимут, посмотрят, что я недалеко, и опять траву щипать. Они умные. Захожу утром в сарай — какую первой дою, та и поднимается навстречу.
Во время осеннего наводнения у Л.Н.Кутенковой утонуло три ряда сена на сеновале. Когда вода ушла, хозяйка стала искать, где купить, но позвонили из сельской администрации и сказали, что нужно написать заявление. Уже зимой, но сено привезли, и столько, сколько заказывала. Людмила Никитична благодарна государству – вовремя помощь оказали. Своего сена, может, и хватило бы буренкам, да только не кормили бы их уже досыта. Кого-то пришлось бы и продать, а жалко.
Вот о чем подумалось после общения с героиней статьи – побольше бы таких людей, как Людмила Никитична, и жизнь в село вернется.
Елена ВАКАЛЮК
